Марланский квест [СИ] - Владислав Жеребьев

— Короче, Азир. — Зимин, на которого действие алкоголя так не сказалось, все еще испытывал жгучий интерес по поводу украденных вещей. — Что ты обнаружил?

— Лагерь нашел. — Лениво пояснил десятник, присаживаясь на замшелый камень. — Двадцать разбойничьих душ и две бой-бабы. Одну кличут Анет, вторую Верона. Общаются между собой, ну как ты командир.

— Бинго! — Вячеслав радостно хлопнул в ладони. — Удача, господа на нашей стороне. Что вот только делать? Я-то ожидал двух барышень из верхнего общества, со всеми вытекающими оттуда недостатками, а тут две разбойницы. Как к ним подступиться?

Поднаторевший, за время путешествия, в отношения негоциантских домов, Барсук гаденько захихикал.

— Знал бы милейший старик Подольских, что вытворяют его дочки, облысел бы, наверное.

— Да пусть старик хоть лишаями пойдет. — Отмахнулся Вячеслав. — Нам от этого не жарко, не холодно. Нам бы теперь девок добыть и снарягу.

— Ну, это совсем просто. — Улыбнулся Азир.

— И как же? — Оживился Вячеслав.

Усатый десятник меланхолично сплюнул комок жвачки в траву и полез в карман за новой порцией. Оставалось там не так чтобы и много и отметив этот неприятный факт, он болезненно скривился.

— И как же? — Поторопил товарища с ответом Зимин. — Как бы они куда не двинули с нашим то добро.

— Никуда они до рассвета не денутся. — Отмахнулся десятник. — У них сейчас разбор полетов, а потом, судя по булькающему на огне котлу, ужин. Если и двинуться куда, то не раньше следующего утра, а то и дня. Это же шайка, у них распорядка нет.

Ждали темноты с нетерпением. Азир правил оружие, точные, давно выверенными движениями прогоняя камень по и без того острой кромке ножа. Барсук охотился на флору, шурша по кустам в поисках ягод, и периодически приносил к десятнику то один образчик, то другой, советуясь на предмет ядовитости и получав добро на съедобность, отправлял добычу себе в рот. Зимин сначала решил поспать, но сон не шел и закинув руки за голову он смотрел в небо, следя как бледный солнечный лик, садистки медленно клониться к горизонту.

— Послушай, Азир, а мы на посты не нарвемся?

Усатый десятник недоуменно взглянул на спутника.

— Не пыли, командир. Они же шантрапа, а не гвардия. Ну какие у них посты? Нажрутся от пуза, нахлебаться ханки и заваляться спать, где сон сморит.

— А если по-другому?

— Азир, а это что, есть можно?

— Ешь мил человек, не отравишься.

— Так что Азир?

— Ну может и будет пост. — Промолвил десятник с неохотой, и тут же стало понятно, почему он так не желал делиться мыслями. — К кистеню да петле со всех концов бывало бегут. Солдатня тоже встречается.

Наконец солнце село, а с отсутствием дневного света пришел и ночной холод, так что, едва дождавшись сумерек, команда из рейдера, солдата и врача двинулась на дело.

— Будете на подхвате. — Инструктировал товарищей десятник. — Я пробираюсь в лагерь и сначала увожу наших коняг. Затем вяжу девок, предварительно оглушив…

— Это же не гуманно. У меня есть немного хлороформа… усыпляющего.

— Ну давай свой хлороф… хловов… тьфу ты, вот зараза. Усыпляющее свое давай.

— Не отвлекайся Азир.

— И то верно. Значит сначала лошади и шмотки, потом девицы. Усыпленные. На все про все дайте мне десять минут. Если начинаться заварушка, бегайте по кругу и орите что пчелой в причинное место укушенные.

— Для устрашения?

— Да успокойся ты Барсук, давай свою тряпицу с дурманом.

Добравшись до края поляны, где пристроилась на ночлег разбойничья шайка, Зимин и доктор расползлись в разные стороны, готовясь шатать ветки и завывать дурным голосом, а десятник двинулся вперед. Как и ожидалось, постов выставлено не было и в лагере, ближе к ночи наблюдался разброд и шатание. Атаманши, отделившись от коллектива, очевидно предпочли отдых в палатке. По крайней мере в ближайшей видимости, не Анет, не Вероны, предположительно урожденных Анны и Вероники Подольских, не наблюдалось. Большая часть бандитов, как и предвещал десятник, разбрелась и устроившись почти на голой земле, сейчас давала храпака и только пара человек, что-то еще мешали в котле и вели свои разбойничьи разговоры.

Уверившись, что опасности нет, Азир засунул тряпицу, пропитанную снотворным, за пояс, и стелясь по земле, что твой аспид, двинулся в сторону палатки.

Когда десятник исчез в полутьме, Зимин кивнул Барсуку, и на корточках, стараясь, по мере своих скромных возможностей, производить как можно меньше шума, начал выдвигаться на условленную позицию. Преодолев гусиным шагом метров сто и получив пару раз по лицу особо приставучей веткой, Вячеслав закрепился в кусте орешника и найдя палку побольше, приготовился отыгрывать орду приспешников Азира, в случае его фиаско. Время шло, и ничего не происходило. Все так же горел костер на поляне, все в тех же позах прибывали спящие разбойники и несколько человек около огня вели неспешную беседу. Где-то в лесу заухала птица, ветерок, прохладный, проникающий под одежду, робким прикосновением заставил поежиться и поплотнее запахнуть воротник. Время шло, ползло, текло, застывая жесткими сгустками, пока что-то острое и холодное не надавило на шею.

— Тиши, тише голубь. — Голос был незнаком, чуть басовит, и почему-то немного враждебен. — Дернешься, морду разрежу, от уха до уха.

Знакомя птица ухнула где-то рядом, только протяни руку и схватишь, и чей-то сапог позади сломал сухую ветку.

— Вставай-ка голубь. — Обладатель ножа чуть надавил и запоздалый вброс адреналин снял с застывшего Зимина оцепенения.

— Что происходит? — Зашипел он, однако холодная сталь не позволила спорить и пришлось-таки подняться на ноги. Чьи-то умелые руки быстро пробежались по одежде, лишая кисета с золотыми, ножа и меча.

— Грабют тебя, шпиён. — Поделился таинственный незнакомец.

— И что теперь? — Сказано это было с задором, однако внимательный слушатель уловил бы в голосе Зимина нотку паники. Заметил это и грабитель, и иронично почмокав, произнес.

— К атаманше пойдешь, она тебя рассудит. Мы же не душегубы какие, вроде баронов и графьев. У нас тут, как это, домократия! Повешать кого, али четвертовать, всегда через общее голосование.

Нож от горла убрали, однако что-то острое уткнулось в спину, и Зимин вынужден был войти на поляну, где на него сразу набросились и сбив с ног начали вязать грубой пеньковой веревкой. Понимая, что, не начав игру, команда потерпела поражения, прощаясь с жизнью, и вспоминая хорошие ее моменты, Вячеслав краем глаза наблюдал как на другом конце поляны происходило то же действо, с той лишь разницей что лихой люд пеленал Барсука. Азира нигде не было видно. Толи уже запеленали его, толи какой лихой человек лишил десятника жизни. Ирония. Самый опытный боец погиб самым первым, а он, человек, хоть и с воинской подготовкой, но далекий от существующих реалий, пока что попал в плен.

— Атаманша, — заревел кто-то над головой, — взяли ворогов. Всех троих. Один воин, один калека, один вообще не пойми, что. Что делать то теперь с ними? Может сразу горло перерезать?

«Значит жив Азир», на секунду в голове Зимина зажглась эта радостная мысль, и тут же потухла от сильного удара в под дых.

— Все тебе резать, Барди. — Звонкий, женский, и совсем не заспанный голос резанул ночной воздух задором и озорством. — Надо будет, сама в нем нештатных дырок наделаю, а теперь мне очень любопытно посмотреть на эту троицу. А ну-ка парни, тащите их к огню.

Вячеслава подхватили под руки и бесцеремонно поволокли в сторону костра. Ноги волочились по земле, и каждый раз, когда Вячеслав пытался встать, его грубо обрывали толчком или ударом. Рухнув вблизи плещущих языков пламени рейдер почувствовал на коже жар открытого огня. Рядом рухнул, со стоном и причитанием Барсук, а где-то позади приземлился на спину Азир, тихо матерясь на марланском.

— Интересно, кто из вас, кто? — Над Зимины нависла неясная размытая тень. Отсветы костра не позволяли различить лицо, и он не мог понять, кто из дочерей подольских перед ним.

— Мы простые путники, — прохрипел придавленный к земле Азир. — Которых обворовали, варварски напав из засады твои люди.

— Так уж и варварски, — смешок получился почти натуральный и больно резанул по ушам. — Варварски, я считаю, пробираться в лагерь ночью со злыми умыслами, а оружие в ваших руках лишь его подтверждение. Так я говорю парни?

— Так!!! — Взревела толпа, да так слаженно и единодушно, что в лесу послышался частый стук падающих на землю шишек.

— Что мы делаем с душегубами!

— Вешаем!!!

— Верона, уймись.

Присутствующих будто из ушата ледяной водой окатили. Чей-то залихватский посвист застрял в глотке костью и желающий отличиться, болезненно закашляться.

— Что тебе, Анет?

Голос атаманши, все еще наглый и звонкий, тоже потерял свою остроту, однако впечатление от появления сестры заставило ее дрогнуть.